Stella Maris
Вчера в книжном центре «Буквоед» открылся фестиваль поэзии «Медный век». Организаторы акции обозначили цель своего мероприятия так: «возрождение культуры публичного и яркого исполнения поэтических произведений с использованием современных технических средств, привлечением музыкантов, актеров и других деятелей искусства». Идея, мягко говоря, не нова. Однако мне было интересно понаблюдать за очередной попыткой ее реализации.
Яркое публичное исполнение поэзии было. Большей частью, - непрофессиональное, и потому вдвойне интересное. Я, когда вижу такие вещи, всегда вспоминаю родную режиссерскую кафедру. Это невыразимо волнующие моменты наблюдения, сопереживания, восприятия. Ибо выступающие - всегда «голые короли» на сцене.
Было вчера и несколько профессиональных выступлений: актерское чтение, «пионерский номер». Но это единицы.
Что же касается второй части «манифеста», то здесь возникли проблемы. Заявленное «использование технических средств» состояло только в использовании фонограмм (не без технических сбоев). Экран и проектор не использовались. Приглашенный музыкант был, но только в виде «заставки» в антракте. В итоге сложно сказать, что все задачи «манифеста» акции были выполнены.
Что же касается самой идеи, то она с самого начала казалась мне двойственной. Я убеждена, что поэзия в своем естественном, чистом виде живет только на бумаге. Она может соединяться с другими видами творчества, но это уже проявления синтеза искусств. Если же говорить об исполнении стихов – авторском или актерском – то это является одним из способов донесения поэзии до слушателя. Успех произведения часто зависит от того, насколько красочно и ярко «преподносят» стихотворение. Вчерашний опыт только подтвердил это: даже самые посредственные стихи, оформленные определенным образом, рождают положительный отклик у зрителя и слушателя (опять вспоминаются «пионерские гимны»). Это имеет прямое отношение к театру, но плохо отражает поэзию. Многие вещи, способные к жизни на сцене, гибнут на чистом листе.
Однако что меня порадовало вчера – публика все же в состоянии различать хорошие стихи. На фестивале я видела авторов, чье исполнение трудно было назвать театрально-выигрышным. Но их стихи все равно пробивались к слушателю – даже сквозь все препятствия, которые готовила им фонетика и звучность перепуганных авторов. Эти стихи хотелось прочесть на бумаге. Что и подтверждает мою мысль.
Что же касается приоритетов юных поэтов, то Маяковский и Бродский – живее всех живых.
Однако я скептически отношусь к идее «медного века» как века продолжения русской поэзии. Кажется, все что происходит сейчас – повторение.
Может быть я ошибаюсь.
Посмотрим.
Яркое публичное исполнение поэзии было. Большей частью, - непрофессиональное, и потому вдвойне интересное. Я, когда вижу такие вещи, всегда вспоминаю родную режиссерскую кафедру. Это невыразимо волнующие моменты наблюдения, сопереживания, восприятия. Ибо выступающие - всегда «голые короли» на сцене.
Было вчера и несколько профессиональных выступлений: актерское чтение, «пионерский номер». Но это единицы.
Что же касается второй части «манифеста», то здесь возникли проблемы. Заявленное «использование технических средств» состояло только в использовании фонограмм (не без технических сбоев). Экран и проектор не использовались. Приглашенный музыкант был, но только в виде «заставки» в антракте. В итоге сложно сказать, что все задачи «манифеста» акции были выполнены.
Что же касается самой идеи, то она с самого начала казалась мне двойственной. Я убеждена, что поэзия в своем естественном, чистом виде живет только на бумаге. Она может соединяться с другими видами творчества, но это уже проявления синтеза искусств. Если же говорить об исполнении стихов – авторском или актерском – то это является одним из способов донесения поэзии до слушателя. Успех произведения часто зависит от того, насколько красочно и ярко «преподносят» стихотворение. Вчерашний опыт только подтвердил это: даже самые посредственные стихи, оформленные определенным образом, рождают положительный отклик у зрителя и слушателя (опять вспоминаются «пионерские гимны»). Это имеет прямое отношение к театру, но плохо отражает поэзию. Многие вещи, способные к жизни на сцене, гибнут на чистом листе.
Однако что меня порадовало вчера – публика все же в состоянии различать хорошие стихи. На фестивале я видела авторов, чье исполнение трудно было назвать театрально-выигрышным. Но их стихи все равно пробивались к слушателю – даже сквозь все препятствия, которые готовила им фонетика и звучность перепуганных авторов. Эти стихи хотелось прочесть на бумаге. Что и подтверждает мою мысль.
Что же касается приоритетов юных поэтов, то Маяковский и Бродский – живее всех живых.
Однако я скептически отношусь к идее «медного века» как века продолжения русской поэзии. Кажется, все что происходит сейчас – повторение.
Может быть я ошибаюсь.
Посмотрим.
Руна Ансуз - великий получатель, хранитель, трансформатор и выразитель знания, поэзии, магической силы и вдохновения - держатель всей речи. Это влияние (но не давление), оказываемое свыше, духовный дар. Это добрый совет, знак на пути, указующий дорогу или предупреждающий об опасности. Ситуации руны Ансуз кажутся знакомыми и привычными, но весь секрет как раз в том, что действовать в них следует не шаблонно, по-новому. Если вы внимательны и восприимчивы, вы услышите, увидите в, казалось бы, обыденных вещах особые знаки, символы, подсказки, и, расшифровав их, сможете выйти на новый, более высокий уровень осознания, может быть, уловить взаимодействие тех самых архетипов глубинной реальности, на уровне которых оперируют руны.
