Странное ощущение. Я вновь попала "не в свою тарелку" - на сайт, где все участники любят аниме, например... Сколько людей увлечены готикой, и никто ни разу не вспомнил Баухаус... В ЖЖ 500 участников знают, что такое Айнштурценде Нойбаутен. Из них, правда, один русский, а прочие живут в Америках и Европах... Но, кажется, мое пребывание здесь совершенно бесмысленно...

Впрочем, не в Нойбаутен дело. Дело в том, что я не умею писать о процессах своего пищеварения за завтраком, да еще с 10 грамматическими (молчу про синтаксис)ошибками в одном предложении. Я даже не эльф и не персонаж из Сейломун. Инородное тело, получается

---

Немного об имиджах...

Продвинутая подруга написала в письме, что язык 19-начала 20 века сейчас невозможен. Что Вяземский ей неинтересен. Что стоит читать Стогова и Пелевина.



Я за лето прочла три раза «Петра Первого» А. Толстого – до конца, и снова с первой страницы; до конца и вновь... Поражает то, ЧТО там написано; восхищает то, КАК написано. Это язык, которому нужно учиться, собирать его по ослепительным крохам – тяжелый, осязаемый, РУССКИЙ. Не могу поверить, что этот же автор написал лапидарный «Гиперболоид».



Что же до Вяземского, то я его читала не далее как месяц назад исключительно по собственной воле, паралельно с Данте. Чего и всем желаю, потому что чтение Пелевина просто опасно для интеллекта. «Укус Ангела» Крусанова, которого я мучаю уже две недели (хорошую книгу я читаю за три дня), обзывают «беспрецедентным случаем в русской словесности». Этот самый «случай» совмещает в стиле «а-ля-рус» Маркеса, Павича и, как гласит реклама, Кундеру с Толкиным. Мне лично показалось, что там не Толкин, а Даниил Андреев, но даже это не важно. Цель совмещения не вполне ясна. Кажется, лучше читать самого Маркеса, чем пародию на него.

Тем более что философии я в этой книге не вижу, а вижу только некий юмор. В иронии и словесном мастерстве автору не откажешь, но даже лучшие его языковые находки бессильны расцветить общую унылость книги ни о чем, но лишь о чем-то. Жизни нет, и выдумки тоже – так, странный сон...



Я бы вовсе не хотела прослыть «синим чулком», который днями и ночами сидит в библиотЭке и читает исключительно Пушкина. Но хороший вкус – это умение отличать настоящее от подделки. Поэтому я с удовольствием читаю и Толстого, и Кизи, а сонеты Шекспира чередую с Яшкой Казановой. Последней должна бы польстить такая расстановка имен. Но Казанову я читаю с целью просмотреть, какую форму выражения выбирает современный талант; Шеспира – с целью убедиться, что лучшие формы уже изобретены. Интересно, как проявляется время в искусстве. Некая гребаная парадигма.



А вообще Пелевин – это имидж. Если я в «Фишбоне» (шьют китайцы за углом), то я с Пелевиным, а в ушах у меня какой-нибудь Clawfinger. Если у меня «Винтаж» (секонд-хэнд по-нашему), то я с Крусановым, и слушаю в кафе французский джаз. А если я с Пушкиным? То, конечно, учительская допотопная блуза с бантиком и Вагнер на завтрак, обед и ужин. Имидж, век высоких технологий...



Разговор с другом:

- 27 сентября в Ленсовета Clawfinger. И Таркан. На кого пойти?

- Марина, ты че? Ты же интеллигентный человек, Neubauten слушаешь. Какой Таркан?

- А если мне нравится Таркан?

- Так это же попса!

- Но если это хорошая попса?

- Попса не может быть хорошей.

- Поп-музыка может быть хорошей, а альтернативная музыка-плохой. Clawfinger в альтернативе – это три; Таркан в попсе – это пять. Как в говне конфетка...

- Ну и что, пойдешь на Таркана????????

- Неа. Потому что все вместе – четыре. А лучше пять и на бутылке...

---

Автопортрет

Автопортрет: "Song for the vampire".

---

Осмелюсь "вывесить" стихотворение, которое мне посвятила Michiru Twighlight.

Я нашла к нему иллюстрацию!



ПЕСНЬ К БОГИНЕ СОЛНЦА



В дымке, дымке серебристой

Луч скользит прозрачный, чистый.

…Тает, тает день весенний,

Миг уснувших тёмных роз…

Ярче, ярче свет заката,

Вся вода огнём объята.

Опалённые ограды

Бросят призрачную тень:

Тает, тает этот день…



…Все сады – во сне,

вся вода – в огне…



Твоя лодка ждёт тихонько,

Засыпая на волнах –

Увезёт свою хозяйку.

Долгий, долгий путь готовит

Эта пламенная гладь…

…Шум прибоя, запах моря,

И цветы за той оградой, -

Всё растаяло, исчезло,

Растворилось всё куда-то…



…Все сады – во сне,

Вся вода – в огне…



Ближе, ближе диск златой,

Жарче пламя пред тобой.

Вытрешь пот ладонью нежной

С утомлённого чела:

Нет испуга, только в радость –

От Земли далёкой, грешной

Ты уходишь навсегда…

…И широко отворятся

Полусонные Врата –

Ярче, ярче загорится

К возвращению Богини

Раскалённая Звезда.



…Все сады стоят в цвету,

Волны пляшут на ветру…



Спасибо, Мичи. Мне это очень дорого





... А еще чего я нашла!!!

http://hghltd.yandex.ru/yandbtm?url...13&d=635153

---

Слушаю: Николай Эдуардович Пещерный, в миру Nick Cave, альбом Nocturama. Вообще-то там можно слушать только одну песню – «There is a town». Это позор для артиста, которого я всегда любила. Предпоследний его альбом я слушала весь, и с удовольствием. Nocturama же очень странный диск – здесь по-прежнему красивый тонкий звук в медленных вещах, но нет совершенно никакого “цепляющего” мелодизма, классического Кейвовского нерва. Пропала его любимая всеми замогильно-нежная интонация, голос звучит выше и чуть хрипло. Несколько быстрых вещей намекают на то, что Мр. Убийца Всего Хорошего еще не умер и может погреметь костями... Но хотя в этих темах и остался давний хаотический драйв Bad Seeds, все равно звучит он как-то странно нешумно, нарочито-какофонично и совершенно беззубо. Только «There is a town» еще радует тонким предгрозовым напряжением, как в былые времена цепляла «Red right hand», ласкала нотками клавиш «Lime tree arbour»...

Что-то не то с Кейвом. Не зря самая умная крыса уже убежала с корабля...



Читаю какую-то гадость для умных – Павел Крусанов, «Укус Ангела».



Начался учебный сезон, мать его так.

---

Как я была моделью

По ящику показывают много замечательных вещей – передачу «Аншлаг», фабрику шизофрении под названием «Город Женщин», бразильских мыльных «Педров» и еще кучку говна, именуемую русскими сериалами. С эту гремучую смесь затесались «независимые» расследования о Лубянке, криминальных авторитетах и Штирлицах – например, цикл фильмов Пиманова о Сталине (все фильмы, кстати озвучены музыкой Einsturzende Neubauten, сольником «Recycled» Баргельда и Лакримозой – звукорежиссер фанат, наверно). Вот недавно посмотрела фильм о русском модельном бизнесе и вспомнила молодость...

В середине 90-х было время, когда все поголовно девушки «шли в манекенщицы». Агенства, насчитывающие двух-трех человек персонала, брали всех, даже инвалид в коляске мог стать фотомоделью, если платил бакшиш. От модели требовали деньги на обучение, деньги на портфолио, деньги на визаж. И ничего не гарантировали.

«Модельная лихорадка» началась у нас 90-91 гг. Во всех журналах маячили молодые еще тогда Шиффер с Кроуфорд, и все русские сопливые девчонки им завидовали. Мои подруги с утра до ночи таращились в ящик, надеясь не пропустить клип Дж. Майкла «Too Funky» с Линдой Евангелистой. Даже я не была исключением, но годам к 17 идею покорения мирового подиума похоронила. Однако мою фотографию позже увидела одна девушка, работавшая «в сфере моды» - она и направила меня в агенство «Каприз». Таким образом, я пришла как бы не «со стороны», а уже с рекомендацией. Да еще понравилась нашей преподавательнице по пластике.

Преподавательница была отставной манекенщицей, трудившейся на подиуме еще при «совке» - высокая, худая, холодная женщина из породы «недобитых». В ее пластике, речи, манерах явно проступала аристократка. Она работала искусствоведом в Русском музее и была очень профессиональным в области моды человеком. Она искала «свои» кадры.

Я, придя в агенство, вообще не умела ходить на каблуках. В первый же день учебы нас (10-12 девушек) построили в круг и заставили ходить на высоких «шпильках» два часа. Это было страшно, но после такого экзерсиса я уже могла держать равновесие. Меры преподавательницы были жесткими, но правильными – все уже через неделю имели осанку, могли встать и повернуться, кое-как шагали. Педагогигня была бесжалостна: «колени не вскидывать», «руки отпустить», «держи линию», «не черпай подбородком». Через месяц все приобрели походку «от бедра». Через два все умели делать необходимые «повороты» и «подкрутки». Я уже позже поняла, какому высокому стилю учила нас наша ледяная дама - школы «ходьбы» отличаются друг от друга, и она преподавала наиболее современную, гибкую, артистичную пластику. Но тогда же я поняла, что нельзя стать хорошей моделью, не имея артистического дара – чувства ритма, собственной пластичности и ощущения от своего тела. Половина девушек двигалась не в ритм, все имели «зажимы», и ни в одной не было куража. Из 7 высоких, стройных девиц педагог позвала на работу только двух – Лилечку и меня.

Лилечка была 175 см ростом и обладала параметрами 90-60-90. Грива вьющихся золотых волос обрамляла ее личико с капризным маленьким ртом, крохотным вздернутым носиком и огромными голубыми глазами. Едва увидев ее, я подумала: «Барби!». Прямая осанка, гордый взор и плавность движений делали такую кукольную красоту одушевленной. Когда я догоняла ее на улице, то видела впереди плавно покачивающийся круглый зад и мужиков, которые падали в открытые люки и под колеса автомобилей. Но даже в Лилечке не было главного козыря – темперамента. Так же неколебимо спокойно, подобно Титанику, выплывала она на подиум, оставляя равнодушно-гордый взор восхищенным поклонникам. На второй и третий раз это им надоедало, они хотели видеть характер. Педагог сначала била меня по коленям: «не взбрыкивай ногами, ты не лошадь». А потом посоветовала: «это твой шарм, оставь». Она же называла меня «оленьи глазки».

Я работала моделью несколько лет. Все происходящее доставляло мне удовольствие, несмотря на экзотичность – были показы в музеях и в «Арт-клинике», я носила платья из пластинок, женское белье начала века и меха. Перейдя в агенство «Ленфильма», я даже была на кастинге у японцев, и танцевала там под музыку Сакамото из «Счастливого Рождества, мр. Лоренс», отчего японцы были в шоке. Подобные штуки вообще были моим плюсом... или минусом. Они делали жизнь веселой. Потому что я быстро поняла, что не тяну на «большую» модель.

Манекенщица должна обладать единственно важными параметрами – ростом ОТ 170 см и формами около 90-60-90. При моем росте в 170 см, считающемся стартовым, я не могла найти на примерках костюм – дизанеры шьют на стандарт 175. И разница даже в 5 см была заметна на сцене, поэтому часто меня не брали «в пару» к более высоким девушкам. Даже фотомодель из меня не получилась – мое лицо слишком характерное, чтобы быть «лекалом» для образа визажиста. Фотограф Л. Геркус, снимавший меня на пробы для немцев, сразу сказал: «Поверь, ты не модель, ты слишком необычна. Иди в актрисы».

Был такой случай: меня и еще двух девиц прислали на кастинг конкурса «Адмиралтейская игла». Это конкурс высокого уровня, отборочные туры его проходили в Университете технологии и дизайна, а финал – в «Октябрьском». Нас прислали туда от «Ленфильма» как манекенщиц, уже прикрепленных к конкретной коллекции. Платья ее были сделаны их патефонных пластинок, и шились по нашим меркам. Нам сообщили, что организационные вопросы улажены, и нас возьмут на эту коллекцию без кастинга. Мы приехали заполнить бумаги.

Но не тут-то было. Конкурс такого уровня обслуживают модели высокого ранга, и кастинг призван официально набрать состав профессиональных участниц, отсеяв страждущих славы жертв местячковых агенств. Едва взглянув на некоторых участниц кастинга, я поняла, что мне туда не попасть никогда – рост 180, отшлифованая лазерами кожа, визаж от шанель и шисейдо. Среди них на подиум, как свиньи среди бисера, выбегали эти самые «жертвы» – неумелые, неухоженные, маленькие – обычные, в общем, женщины. Даже те из них, кто обладали стройными телами и привлекательными лицами, смотрелись убого на фоне этих «борзых» человечей породы. А они надменно взирали на неуместных «коллег», добавляя им унижения. Не желая быть награжденной таким же взором, я посоветовала своему дизайнеру натянуть платья на этих див, а своему начальству – ехать домой, мысленно решив, что на подиум я не выйду ни за что. Однако дизайнер залилась слезами – платья ведь не тканные, не натянешь, и сшиты они на нас, так что же, вовсе не идти на конкурс? Начальство, которому во что бы то не стало нужно было «впихнуть» для рекламы хоть кого-то из своих в столь крутое мероприятие, бросилось ко мне с воплями: «Выйди, может возьмут!» Это казалось полным безумием – на мне не было каблуков, ноги скрывали широкие джинсы - а на кастинг приходят в купальнике или маленьком черном платье. Ни макияж, ни прическа, ничто во мне в этот день не было готово к кастингу. Но «шутку» я была готова выкинуть всегда, и начальство это знало.

Меня внесли в списки в самом конце кастинга, когда основной состав уже был набран. Я встала за кулисами и стала ждать вызова, наблюдая за присходящим на сцене. У выхода толклись «борзые», одаривая «шваль» презрительными взорами. На сцене шагали довольно высокие, симпатичные девушки – вроде тех, что в начале учились со мной. Но их, лишенных платья от Москино и лазерной шлифовки, комиссия рассматривала с усталой гримасой. Одна «зацепила» взгляд кого-то из комиссии – «Номер 315, вернитесь... подвигайтесь». Девушка стушевалась: «как?..» Ей (презрительно): «Ну что, не знаешь, как? Потанцуй, как на дискотеке, покажи себя...» Та дико задергалась от страха, и ей махнули рукой: «пшла отсюда...» Меня взяла злость: «Они хотят артистизма. Ладно». Тут заиграла «Personal Jesus» Depeshe Mode, и вызвали меня. Зная музыку, я быстро подстроилась под ее ритм и настрой – вышла, злобно «взбрыкивая» ногами. Остановилась на конце подиума и увидела рожи комиссии – жлобские позы, жлобские одежды, жлобские взгляды. И тут меня взяла уже не злость, а ярость – почему я должна быть оцениваема теми, чья прямая обзанность – чистка сортира, как говорил профессор Преображенский... И я развернулась так, что чуть ли не искры полетели – хавайте шлифованных блядей, это – ваше. Но тут сзади голос: «Назад, подвигайТЕсь». Они даже назвали меня на «ВЫ»! Я повернулась, и потом они секунд 30 молчали. «ПриняТЫ. ВозьмиТЕ номер».

Когда я вышла в зал, ко мне бросилась наша девочка-гример: «Ну, ты даешь! Ты вышла – у меня аж мурашки по коже... Тебе надо в театральный, на сцену...»

Позже я поступила на режиссуру, но именно эта работа моделью дала мне понимание того, как важна внутренняя пружинка САМОСТИ. Если ее нет – люди не видят ничего, если она есть – они выбирают даже то, что ненавидят.

---

Ларс Фон Триер

Это мой любимый кинорежиссер. Я, собственно, режиссеров не люблю, но такой вывод сделала, потому что все его фильмы, мною виденные, мне безусловно понравились. Все они, несмотря на различия формы, одинаково сильны. И все несут в себе то, что я считаю наиболее ценным в искусстве – скрещение жесткого реализма с высшим художественным вымыслом, безмерным символом, обобщением.

Фильмы Фон Триера делят на три категории : «Киноманские» – «Европа», «Иллюзия преступления» и еще один фильм, которого я не видела; «Догматические» – «Рассекая волны», «Идиоты», «Танцующая в темноте»; и еще какие –то, к коим причислен «Догвилль» (я его еще не видела).

Первая категория, «Киноманские», являет собой торжество формы. Это очень изысканные по видеоряду, «гурманские» ленты. Я очень люблю «Европу», хотя, возможно, это наиболее мягкий фильм Триера. Я взяла фразу из него в эпиграф к своему сборнику «Океан».

Вторая категория – «Догма». Это ленты, снятые «плавающей», «любительской» камерой, совершенно лишенные «киноманской» эстетики. Но от этого приема, подчеркивающего натурализм, создающего эффект присутствия зрителя в кадре, эффект «документа», впечатление еще более усиливается. Ибо Фон Триер – яростный гуманист, и он беспощадно показывает то, что уродует свободу человека в рамках общества. Эти фильмы предельно жестоки, отчаянно обнажены. Но на фоне этого ужаса малейшие всплески чистоты, любви, жалости, подлинности, свободы врываются в душу зрителя, как нож. Я была потрясена «Идиотами», шокирована «Рассекая волны», очарована «Танцующей...». Там, помимо Бьорк, есть еще и Катрин Денев, которую я очень люблю. Этот фильм отличен от двух других, он более приближен к зрелищному кино, вследствие линии мьюзикла, и актерские работы там не стоят на первом месте. Но вот «Идиоты» - это просто «голый» фильм в плане актерской драматургии. Не представляю, как Триер добивается от акеров такого.

Этого удивительного режиссера ругают за «сентимент» и за «пиар» – мол, снял порнушку в «Идиотах» для скандальности, а история слепой работяги, которую еще и играет дефективная Бьорк – мелодраматическая длинная сопля. Всем бы вам, ребята, тянуть такие сопли. В слове «мелодрама» нет ничего ругательного. Просто мелодрама от Дмитрия Астрахана - это говно, а мелодрама от Фон Триера – это настоящее кино. Вот и все.

---

Небо над Берлином. From herе - to enternity...

---

Небо над Берлином. Любимый кадр.

---

Небо над Берлином. Ода Вечной Любви К Фильму

"Небо над Берлином"

"Der Himmel uber Berlin"



Производство: Западный Берлин-ФРГ-Франция, 1987

Режиссер: Вим Вендерс

В ролях: Бруно Ганц, Сольвейг Доммартин, Отто Зандер, Курт Бойс, Питер Фальк

Сценарий: Петер Хаднке, Вим Вендерс

Музыка: Юрген Книпер, при участии групп Nick Cave & The Bad Seeds, Crime In The City Solution

Оператор: Анрит Алекан

Жанр: романтическая фантастика

Продолжительность: 2 часа 10 мин



Два ангела, способные читать мысли людей, спускаются с небес в современный Берлин. Оба далеко не святые, а один из них, Дамиель, даже влюбляется в девушку-циркачку. Но из-за этого он теряет свои крылья и бессмертие. Отныне «падший ангел» вынужден жить среди людей.

Этот фильм одного из лучших режиссеров современного мирового кино является «данью чести» Берлину к его 750-летию, поэтическим признанием в любви к человечеству, притчей, рассказанной новаторским киноязыком, лентой, открывающей новые горизонты в искусстве.

Сергей Кудрявцев (www.drugoe-kino.ru)



Награды и фестивали:

Премия за режиссуру на МКФ в Канне в 1987 году

Два «Феликса» в 1988 году - за режиссуру и второплановую роль (Курт Бойс).







Ода Вечной Любви к Фильму



... С подобным чувством я смотрела только два фильма в своей жизни – “Казанова”, “И корабль плывет” Феллини. Состояние мучительного восхищения, слезы счастья, ноющая боль восторга. Я плакала над этими фильмами, но это были слезы потрясенного разума. Когда я увидела “Небо над Берлином”, я плакала душой.

Определение его жанра как «романтической фантазии» неточно. Это притча, это река жизни, взгляд Господа.

Сюжет не играет в фильме никакой роли. Мы видим улицы и кафе, поезда и квартиры, детей и взрослых – беспечных, отчаявшихся, влюбленных... Старик ищет Потсдаммер-Платц, которую война стерла с лица земли. Когда-то там был цирк, мир его детства... Мотоциклист умирает, попав в аварию. Он раздражен тем, что люди хотят его спасти – в миг умирания он почувствовал жизнь... Человек прыгает с крыши дома – минута монолога, пустые мысли... доля секунды для прыжка. Так просто. Самая страшная и самая сильная сцена в фильме. Она длится 1 секунду.

Мы видим Берлин. Взгляд из такси: справа - улицы современного города, слева – руины 45 года: мертвые дети, развалины. История города за 15 секунд. Выходим из такси, перед нами офицеры в форме нацистов... Мы в прошлом? Нет, просто снимают кино о войне. Отношение к войне, память о ней – за 10 секунд.

Ангелы – два мужчины в черных пальто - Дэмиен и Кассель. У Демиена лицо ребенка... Их видят дети и Питер Фальк в роли Питера Фалька -"компаньеро"...

Демиен смотрит на Женщину, пока та снимает костюм. Она слушает пластинку Кейва, похоронно-цирковую «The Carny», и размышляет о том, кто она, где ее дом, что есть ее жизнь... Ангел берет картофелину со стола – прозрачную, эфирное тело... Она снимает платье, сидя к нему спиной. Он поворачивается, и теряет лицо ребенка. Это самый грустный и самый восхитительный взгляд в фильме. 1 секунда.

Они втречаются на концерте Кейва, и грохочет «From her to enternity». На сцене за плечом у Кейва стоит Кассель. Когда в другой зале Мужчина, бывший ангелом, подходит к Женщине, он отворачивается к стене. Это самый обреченный, самый страстный момент фильма. 1 секунда.



2 часа 10 минут вечности – from herе to enternity.



Фильм популярен среди “продвинутых” музыкантов – в одном из клипов U2 использованы его образы и мотивы, а видео Макаревича и «Квартал» представляет собой мини-версию фильма (Макаревич в роли ангела, скромняга). Голливудские воротилы не постеснялись снять ремейк шедевра, пригласив на главную роль Николаса Кейджа. Печальное лошадиное лицо актера, плюс слезы, плюс сопли, плюс все прелести американских кино-шаблонов. Но пасаран !!!



«Небу над Берлином» уже почти 20 лет. Но это больше, чем фильм. Это жизнь, которую мы не видим и которая могла бы сделать нас такими счастливыми...

---

Placebo

Current music: Placebo “Without you I’m nothing”



Мичиру, спасибо, что «сосватала» этот альбом, он меня очень порадовал. Я представляла себе Placebo как группу сугубо гитарного направления, вроде Muse или Radioihead. К счастью, Placebo приближаются к звяканью и шипению, все их (разнообразные, надо отметить!) гитары изрядно “покалечены” жужжанием, хрюканьем и скрежетом. Думаю, тот, кто “свел” этот альбом – хоррррррррроший человек. А что до самих музыкантов, то в конечном материале я нашла “отсылки” к Боуи (куда уж без него) и даже... к Роберту Смиту! Гитара в последней песне просто возвращает к жизни Куров эпохи Desintegration. А еще заслуживает одобрения вокал Молко – он холодный, пронзительный, мультипликационно -синтетический, «резиновый» – в смысле, совершенно лишенный полутонов. Все вместе я оцениваю на хорошую такую пятерку. Так что парни могут прослабиться и спать спокойно.

---

Deus conservat omnia (for Jetta)





Черный рисунок в глазах огромных,

зеленых, как змеевик –

Тонкая роспись пером вороны –

зеркало и двойник...

Словно из глаз смотрит ДРУГАЯ,

словно на лбу «эмет» –

Первую букву слезой стирает...

первую букву – «бет».

«Благословенье». Теперь я знаю,

как эта связь проста.

Снова кто-то стоит у края,

«повернув налево с моста».

Только город не Рим, не Прага,

даже не Петроград...

Карты горят – и они бумага...

пеплом летит «пагат».

Брошу – лови – «благословенье» –

Ветер слова несет:

Мы, как и мир, всегда в движеньи,

но Бог сохраняет все.

---

Current music - Marlene Dietrich, The best.

Я ищу тексты ее песен - Lily Marlene на английском, хотя бы... Я хочу попробовать ее исполнять.

Current reading - Дафна дю Морье, "Полет сокола". Эту книгу мне подарили, и автор был мне совершенно не известен. Но роман оказался все о том же - об обретении себя. О том, как человек прозревает, и о пути... Очень "крепкая", жесткая книга.

Тем, кто считает Коэльо гением психологического и философского романа, следует внести эту книгу в список необходимого чтения... после много другого, конечно.

---

Current music: Current 93 "Island". Каламбур получился... Уже три месяца слушаю этот альбом, и совсем не надоел. Вошебная музыка, сказочная. Этот альбом - самый близкий к "dark wave" у Current, он не акустический. Но синтезаторы придают ему необыкновенную психоделичность... Сколько вдохновения мне подарил именно этот диск! Я должна посвятить цикл "Мария Стюарт" этой музыке, он написан "напополам" с Тибетом.



Вот новый стих из "Марии Стюарт":



Письмо к Елизавете



“En ma fin est mon commencement…”







Мой танец бесконечен, я – огонь...

О, он не зверь и не боится клетки –

Ее стальные прутья слишком редки –

И я кусаю влажную ладонь...



Да, вкус соленой кровяной воды...

Она изменчива, но так неотвратима...

И все же зарево непобедимо,

Когда оно сияет вкруг звезды!



А Вы, Вы только глиняный колосс,

И мой великий траур черный –

Уголья среди Ваших роб злаченых,

Чертополох средь пышных роз!



И Вашей зависти безумный страх

Беспомощный перед гордыней,

Поселится в истории отныне –

Дела монаршие живут в веках...



Увы, мы не стоим в одном ряду –

Вы – царствуете, я – гонима.

Но вспомните – звезда непобедима!

Вы сотворили из меня звезду...











Current reading: Прикончила Симону де Бовуар. Насчет книг у меня существует своя концепция: книги предназначены для диалога с самим собой, поэтому они попадают к нам в руки тогда, когда нам необходимы ответы на вопросы. Это своего рода "посланиия". Впрочем, все в этой жизни "говорит" с нами - сны, песни по радио, фильмы, обрывки случайных фраз в метро... Господь разговаривает на нашем языке.



Так вот, "Прелестные картинки" Симоны де Бовуар - одна из трех книг, которая "бьет в набат"... это реквием по счастливой жизни человека 20 века. Сначала я прочла "Колосса Маруссийского" (это величайшая книга Генри Миллера, хотя там нет ни слова о сексе), потом мне подарили Эрика Крахта, "1974", и, наконец, де Бовуар... 20 век кончился, но не в наших головах.



"Колосс Маруссийский" - дневник Миллера, повествующий о поездке писателя в Грецию. Обессиленный яростью к буржуазному миру, захлебнувшийся в денежном смоке Америк и Европ, счастливый своей нищетой, Миллер "возвращается" в превобытный мир радости и солнца. Недолгое счастье... Эрик Крахт в "1974" разбивает все иллюзии богемы -его герой-интеллектуал едет в Тибет, чтоб обрести там смысл жизни, но оказывается в китайском концлагере. Там, на куче дерьма, он понимает, что смысл жизни - искать опарышей в навозе. Мир поэтов и гомосексуалистов, дизайнеров и шаманов, Blondie и Devo лопается, как мыльный пузырь, под железной пятой коммунизма... Это ирония, даже гротеск, но как точно она передает ВРЕМЯ, эпоху гибели мещанства... Де Бовуар окончательно "закапывает" последние надежды. Герой, воплощающий надежду на торжество интеллекта и творчества, едет в Грецию (перекличка с Миллером), и находит там ту же нищету, убожество, развалины культуры... Интеллектуализм - не более чем упоение своей избранностью, приверженность искусству - не более чем ширма для сокрытия одиночества. Абсолютно фальшивый мир, где у героини нет надежд даже на детей... А дети - это, между прочим, мы с вами.



Все эти книги написаны в разные годы. Но я прочла их именно в таком порядке. Таков и есть разговор с собой.



"Только разговор с обой приносит пользу; то, что говорит тебе другой человек, либо слишком рано, либо слишком поздно. Ответы можно получить только от самого себя".

Г. Майринк.





А это пусть будет картинкой к стиху: я "в роли" Марии Стюарт. Спасибо Мичиру и Химмель за фотографию, она чудная.

---

Привет всем. Впервые здесь, ничего еще не понимаю.

Сегодняшний день ничем не лучше других - вношу разнообразие.

Сегодняшняя музыка: The Young Gods, 2 Nature.

Сегодняшняя литература: Симона де Бовуар, "Прелестные картинки".