Руководство для начинающих поэтов

Временное трудоустройство может дать некоторые познания относительно функционирования общества, небесполезные в принципе для какой-нибудь будущей книги. Жизнь на дне в качестве маргинала приносит знания иного рода. В идеале, следует чередовать другие виды жизненного опыта, - такие, как гармоничная сексуальная жизнь, брак, дети, - тоже весьма полезны и плодотворны. Но они почти недостижимы. В плане художественном это области, по сути, неосвоенные.



Жизнь будет делиться, как правило, между горечью и тревогой. В обоих случаях может помочь алкоголь. Главное, - заполучить передышку, чтобы писать. Передышки будут краткими, постарайтесь ими воспользоваться.



Счастья бояться не надо: его нет.

(с) Мишель Уэльбек, "Оставаться живым".

---

!

Тест "Gloria - яка пісня з цього альбому "ОЕ" вам підходить найбільше".



ссылка.



Мой результат - Вам імпонує пісня - Тінь твого тіла



Отличная песня, очень ее люблю. Лед Зеппелин икают, бу-гы-гы.

---

Обещание себе

Обещание давно коренилось у меня в голове. Надеюсь, будучи торжественно записанным, оно наконец возымеет шанс быть выполненным.

Обещаю себе (уже давно) написать пост об украинской музыке.

Нет, не об ОЕ, а о других исполнителях, чьи диски лежат у меня на полке. А именно:



Перкалаба

Плач Еремii (Тарас Чубай)

Biй

Брати Гадюкiни

Кому вниz

Скрябiн

Мертвый пiвень



Кажется мне, что некоторым моим ПЧ будет любопытно почитать об этом.

---

:)

Спасибо Petit ange за самые верные слова о чьей-то улыбке

Спасибо Klokani за фото!



Я очень рада, что вы, друзья, были со мной там.



ps - Как я, получилась рядом с Петей? Вот что значит, - юноше 20 лет... Парень (для тех, кто не знает, -гитарист группы) вышел к поклонникам первым, и, пока нет Звездуна, успел безропотно сфотографироваться со всеми жаждавшими и просто проходившими мимо Хлебает славу полной ложкой.

---

Нет сил молчать...

“Спасибо тебе за то, что мы любим Украину” (с) j_etta



Концерт Океана Эльзы получился совсем другим, не таким, как в январе. Зал, несмотря на крупную рекламу, был не полон, прежнего аншлага достичь не удалось. Но вряд ли это связано с падением интереса к группе. Святослав Вакарчук вернулся в Петербург не прежним отчаянным покорителем, а скорее благородным сюзереном. Зимой Северная Пальмира с боем, но сдалась. И теперь уже можно позволить себе небольшую усталость, снисходительные улыбки и свободный прием обожания.

В сравнении с рядом уже виденных мною живых выступлений ОЕ, можно сказать, что сегодня группа была чуть более усталой и расслабленной. Вакарчук меньше заигрывал с залом, был немного отстранен, серьезен и трезв. Имеется в виду не алкогольная трезвость, а скорее степень адекватности и профессионализма.

Лично для меня концерт особо отмечен двумя приятными фактами: во-первых, прозвучали почти все любимые мною песни. Во-вторых, - Святослав был “в голосе”, и больший упор сделал не на харизматические “ужимки и прыжки”, а на пение. Наконец-то мне удалось в изобилии услышать все его восхитительные соловьиные трели: почти в каждой песне он позволял себе импровизации. Невозможно описать, какой восторг я испытывала в эти моменты. Было даже досадно, что люди рядом кричат и хлопают, а не замирают в таком же благостном изумлении. Я стояла прямо перед сценой, смотрела на его близкую фигуру, и думала, - где же, в каком месте рождаются эти звуки… откуда они выпархивают, - дрожащие, шероховатые и обнаженные… Кажется, я могу вечно слушать эти его “ааа-ууу-еее”, и никогда не устану…

Впрочем, несмотря на певческое великолепие Святослава, зал был доведен до животного состояния отнюдь не этим. Одна девица, плясавшая недалеко от меня, пришла при виде звездуна в такое возбуждение, что полезла в брюки стоявшего рядом юноши. Юноша испугался и стал отбиваться, а страждущая в итоге повисла на ком-то еще, - до Вакарчука было не дотянуться… Случай забавный, но не странный. Я давно уже определила для себя одну из причин, с которой связана популярность Океана Эльзы в России (это при общем-то незнании текстов и жлобском отношении к братскому народу). Эта группа не похожа на то, что называют “русским роком”, она выросла на другой почве и в ней другая кровь. Здесь нет следов бардовской традиции, обширно коренящейся в “русском роке” (от Гребенщикова до Васильева и Сургановой), нет острого внимания к текстам, нет артистической отчужденности, серьезности, интеллектуального пафоса. Здесь есть бесконечный мелодизм, искренность и грани явной эротики. Они вернули публике сексуальность, которая всегда была неотьемлимой частью рок-музыки и которую у нас затоптали стада “рефлекcирующей интеллигенции”. Вакарчук, как тип вокалиста и фронтмена, ничем не напоминает “поэта с гитарой”, - это шоу-мен, харизматичный и чувственный. Шаманскими плясками он снова напомнил мне Моррисона, - с той разницей, что лидер ОЕ лишен поэтического надлома этого сумеречного гения. Святослава справедливо упрекают в некоторой наигранности образа, но те, кто видел его в формате live, да еще так близко, смогли кожей ощутить обжигающую энергию. Он очень профессионально управляет своим артистическим обаянием, но все же есть вещи, которые невозможно сыграть, но которые всегда чувствует публика. Поэтому сегодня зал был “готов на все”. И я лично - тоже

Океан Эльзы закончили концерт после трех (запланированных, впрочем) выходов на “бис”. Звездун принимал изьявления народной любви со смешанными эмоциями: и приятно, и привычно… Но рассыпался в благодарностях, был безупречно вежлив, посылал в зал пламенные улыбки. После концерта некоторым поклонникам даже удалось поймать музыкантов, - все они, кроме лидера, довольно непуганые и лишены пафоса. Вакарчук тоже позволил себя окружить и запечатлеть для истории. Я понаблюдала за тем, как он позировал, и вспомнила встречу с Дэвидом Боуи в Палас-отеле. А раз уж приходят на ум такие сравнения… значит, парень далеко пойдет. А нам, искушенным петербургским слушателям, остается только напевать: “Твій голос знайде мене завжди”, и ждать, ждать, ждать того момента, когда эта дивная, прекрасная птица снова прилетит из теплых стран в холодный северный город.



PS - Замечательный лирический пост о концерте смотрите у Klokani.

---

Oh, yeah! All right...

Дождались. Сегодня концерт, - "вiн буде так довго, хiба нам досить".

Гори, Октябрьский...









фото (с) Klokani, фестиваль "Наши в городе".

---

Устами @diary глаголит истина...

(Результат дурацкого гадания на случайных дневниках).



Я - Flame

Жизнь – Записки последнего романтика

Любовь -… устав от постоянных шести шагов в обход…

Дневник –In the eye of the storm

Будущее –Верь!!! Даже если мир кувырком!

Друзья - Beyond



Насчет будущего, - это... гм... оптимистично...

---

Про толерантность

(авторство не мое, где украдено - не помню).



Когда раздавали толерантность, первым пришел Скорпион. Спросил, что такое толерантность и можно ли ею пытать. Услышав ответ, помрачнел, записал что-то в черный блокнот и ушел, помахивая хлыстиком.



Козерогу было как-то несолидно толкаться в общей очереди, и он прислал курьера - Стрельца.



Стрелец взял полный рюкзак толерантности, но на обратном пути увлекся, уехал в другую страну, там проебал рюкзак, написал Козерогу, что такие задания дают только козлы рогатые, и поехал дальше налегке.



Проебанную Стрельцом толерантность подобрал запасливый Рак. И где-то спрятал. Иногда он ее находит, всю сразу, потом боится, что украдут, перепрятывает и опять забывает где. И когда Рак начинает говорить, что все вокруг - не друзья сердечные, а волки позорные, - это значит, он просто опять нычку потерял.



Весы пришли вовремя, вежливо попросили парочку толерантностей поизящнее и с тех пор ею почти не пользуются, так как не могут решить, какая из двух лучше.



Водолей пришел одним из первых, но его выкинули из очереди, когда он стал говорить, что Тот, Кто создал толерантность, на самом деле склеил фигню по чертежам из "Юного техника", и Водолей, когда будет время, сделает гораздо лучше.



Дева очень долго считала, сколько толерантности высшего сорта ГОСТ 5508-84 ей надо, и пропустила свою очередь. Поэтому ей достался только крошечный образец толерантности высшего сорта и, чтобы она так не расстраивалась, безмен, которым толерантность взвешивали. С тех пор Дева ходит и взвешивает чужую толерантность, а свою, крошечную высшего сорта, почти никому не показывает.



Овен хотел прийти первым, но по дороге встретил Рыб, которые толерантностью уже затарились. Рыбам удалось убежать, но их толерантность пострадала. Там, куда дотянулся Овен, она стала кривоватая и надтреснутая, а дотянулся он почти всюду. Овен же пошел домой, потому что он не лох галимый, чтобы быть не первым, а уж тем более после Рыб. Хотя само слово "толерантность" ему так понравилось, что он даже вырезал его на любимой бейсбольной бите.



Лев не пришел вообще, потому что не знал, что такое толерантность, а раз так, понятно, что это хрень беспонтовая, никому не нужная.



Телец пришел и убедительно объяснил, что толерантность у него уже есть своя, the best, лучше не бывает, а кто не согласен - на хуй строевым шагом. А пришел он, собственно, для того, чтобы объяснить, что толерантность у него уже есть своя, the best, лучше не бывает, а кто не согласен - на хуй строевым шагом!



А поздно ночью, когда все давно разошлись и осталась только маленькая свалка из остатков, обрезков и неликвидов, пришел чуть-чуть задержавшийся Близнец. Осмотрелся и забрал все остатки. И поэтому толерантности у Близнеца - до хрена, только иногда кажется, что он ее будто на помойке нашел.

---

Про Бродского

Какой-то молодой сетевой поэт, чье имя и стихи я не помню, сказал о Бродском: "... он так любим, потому что это средний мужик. Трагедия русской культуры в том, что она поверила в гений блистательного поэта, но при это среднего мужика". Да. Поэзия среднего мужика.



Сначала в бездну свалился стул,

потом - упала кровать,

потом - мой стол. Я его столкнул

сам. Не хочу скрывать.

Потом - учебник "Родная речь",

фото, где вся моя семья.

Потом четыре стены и печь.

Остались пальто и я.

Прощай, дорогая. Сними кольцо,

выпиши вестник мод.

И можешь плюнуть тому в лицо,

кто место мое займет.

(с) И. Бродский

---

... как собственный свой голос ...

Страницу и огонь, зерно и жернова,

секиры острие и усеченный волос -

Бог сохраняет все; особенно - слова

прощенья и любви, как собственный свой голос.



В них бьется рваный пульс, в них слышен костный хруст,

и заступ в них стучит; ровны и глуховаты,

затем что жизнь - одна, они из смертных уст

звучат отчетливей, чем из надмирной ваты.



Великая душа, поклон через моря

за то, что их нашла, - тебе и части тленной,

что спит в родной земле, тебе благодаря

обретшей речи дар в глухонемой вселенной.



(c)Иосиф Бродский,

На столетие Анны Ахматовой

---

Выборг

... А в воскресенье я ходила по узким улочкам чудесного и неповторимого Выборга. В моем дневнике есть старые записи, посвященные этому городу, - он с первой встречи очаровал меня, и до сих пор это чувство не проходит. Только теперь уже оно изменилось, стало более личным и менее отстраненным.

Еще раньше я писала, что очарование Выборга – в запущенности, в разрухе, в печати умирания. Если представить себе этот маленький городок чистым, отреставрированным,новым и полным жизни, то он будет похож на европейских собратьев. А так он неповторим в своих контрастах: средневековые замки и башни, а рядом – непроходимые трущобы… Роскошные здания эпохи модерн, принадлежащие банкам и официальным учреждениям, а за углом, - покосившиеся дворы, выбитые стекла, заброшенные квартиры. Низкорослый, холмистый, сверкающий чешуей мокрого булыжника, городок лежит в резной чаше синих вод Выборгского залива. Сверху, с башни Замка, он кажется лоскутком старинной, ветхой вышивки, оброненным среди просторов северной природы. Город развалин, город-мираж, романтический призрак ушедших эпох. Он располагает к воспоминаниям. В нем остро ощущаешь мимолетность мгновения.

















фото: (c)Klokani

---

Ночное недержание. Еще немного "идиотизма"

"... I побачу чайку я в польотi..."

---

Идиотизм вечен:)

фото: (с) Klokani

---

О великих музах, - моих, чужих, всеобщих...

Недавно в каком-то гламурном журнале прочла любопытное замечание: прошло то время, когда в мире моды царили знаменитые актрисы, музы великих режиссеров. Эти женщины были настолько незаурядны, талантливы, блистательны, что именно с ними, в первую очередь, ассоциируется понятия “образ” и “стиль”. Эпоха Муз закончилась в 80-х – 90-х, на смену “богиням” пришли супермодели, - более удобные практические лекала для создания визуальных образов. Некоторые топ-модели попытались создать карьеру в кино, но разве можно сравнивать на экране Клаудию Шиффер и Марлен Дитрих, Синди Крауфорд и Софи Лорен… В конце 90-х ситуация изменилась, супермодели дискредитировали себя многочисленными скандалами, к тому же баснословные их гонорары перестали соответствовать уровню работы. Дизайнеры стали приглашать на показы все менее “ярких” девушек, вектор моды изменился. Современные подиумы и журналы украшены женщинами, чей естественный облик более всего подчиняется усредненным показателям. И если Музы самим влиянием своей неповторимой личности сообщали художникам моды порыв к творчеству, если топ-модели служили идеальным лекалом, то современная модель – это просто чистый холст, на котором имиджмейкер рисует “тенденцию сезона”. Вот почему ныне так популярны “размытые”, неяркие лица, - на них можно нарисовать все, что угодно. Кроме того, - современные модели гораздо ближе к обычным женщинам, потребителям моды. Они не идеальны от природы, не наделены яркостью “звезд”, и поэтому наглядно демонстрируют принцип моды, принцип перевоплощения или, точнее, подделки. Потому что подлинное понятие “стиля” все же осталось там, вместе с эпохой Муз. Как мне кажется.

Мне довелось ходить по подиуму, и я помню, как меня учили “модельному шагу”. Со стороны кажется, что все манекенщицы уже лет 40 ходят одинаково, но это не так. Даже в таком узком деле существуют свои меняющиеся правила. Если яркие, чувственные модели эпохи 80-х (как, например, прославленная Иман, жена Д. Боуи, или Джерри Холл, бывшая супруга М. Джаггера) могли себе позволить на подиуме даже отдельные свободные жесты, то супермодели эпохи 90-х уже стояли в более жестких рамках. Манекенщица – это демонстратор одежды, ее задача состоит в том, чтобы показать достоинства костюма и скрыть его недостатки. Для этого существует целая мини-наука по движению на подиуме: остановки, подкрутки, повороты. Манекенщица обязана уметь снимать верхнюю одежду так, чтобы не была видна ее подкладка, а сам процесс выглядел естественно и красиво. Кроме того, - очень важна синхронность по отношению к партнерам на сцене. Модели 90-х были поставлены в жесткие рамки этой науки, но все же они двигались достаточно раскованно и индивидуально: сложно перепутать скромную и немного наивную пластику Клаудии Шиффер с хищной грацией Наоми Кемпбелл. Когда я смотрю современные показы, то не различаю не только лица, но и тип движения. Даже походка “от бедра” сгладилась, стала более ровной и менее кокетливой. И еще, - почти никто из моделей не улыбается.

Это печально. Мне всегда казалось, что манекенщица, пусть даже в узких рамках, должна создавать образ, - вернее, завершать задуманное художником. В вечернем наряде можно себе позволить плавный шаг, незаметный изящный жест. В платье-коктейль и шляпке можно кокетливо улыбаться, чуть больше крутить попой. В брюках и кепке “гарсон” можно идти широко и стремительно. Всегда есть вариации. Сейчас же все словно “отчуждено”(по Брехту): платье отдельно, девушка отдельно.

А мне вообще нравится ретро-мода, я предпочитаю “бабушкин костюм”. Мне кажется, что самой элегантной эпохой в истории моды XX века были 30 и 40 годы: приталенные костюмы, шляпы-барсалино у мужчин, острые наряды женщин, начавших “воровать” из мужского гардероба брюки, пиждаки и “плечики”. Для меня безусловная “икона” этого стиля – подлинная “богиня”, Муза Макса Рейнгарта, - Марлен Дитрих.



50-е годы тоже были по-своему очаровательны: там еще оставались пышные юбки, тонкие талии, милые шляпки. В 60-е появились забавные остроносые туфли, пальто-футляры, крупные пуговицы, круглые очки… Разве не очаровательна Одри Хепберн в “Римских каникулах”? А каковы ее наряды в “Как украсть миллион”… Еще одна “муза”, еще одна знаковая фигура для меня, - воплощение изящества, естественности, обаяния, безупречного вкуса, огромной природной яркости, - яркости таланта и характера, - видимой во всем облике актрисы.

70-е и 80-е годы очень изменили силуэт моды. Дитрих сказала в 1987: “Женщин сейчас не одевают. Их маскируют”. Большая доля истины в этом есть... И все же, - в угловатых 70-х и аляповатых 80-х отдельные актрисы сумели продолжить линию “голливудского шика”, будучи и актуальными, и безупречно женственными. Несомненно, к таковым “богиням” относится муза Франсуа Трюффо и Луиса Бунюэля, “лицо” Шанель №5, женщина, послужившая моделью для скульптурного изображения Франции, - Катрин Денев.

Каждая из этих трех “великих богинь” ценна именно тем, что отразила в собственном образе и личность, и эпоху. Марлен Дитрих сочетала в себе артистическую, кабаретную сексуальность, драматический талант, стальной шик женственности и железную волю истинной немки, дочери прусского офицера фон Боша. Она помнила годы Первой Мировой, ее молодость пришлась на время, когда культура Германии сочетала в себе бордель-кабак и платформу для великих театральных идей. Она видела Вторую Мировую, видела “золотой век” Голливуда. Она умерла, как и подобает легенде, - в абсолютном одиночестве. Никто не видел ее немощной и старой, она ушла как “блистательная Марлен”.





Одри Хепберн, напротив, осталась в памяти не “легендой” и не “солдатом экрана”, а живой женщиной, исполненной красоты и милосердия. Она не скрывала ни старость, ни болезнь. Она до последних своих дней занималась благотворительностью. В хрупком женщине-ребенке, в застенчивой улыбке и оленьих глазах читаются кротость, доброта, мягкость. Сложно поверить, что ее стройность, - наследие голодного детства, что ее безупречная осанка, - итог многолетнего труда балерины. Одри Хепберн была прекрасной актрисой, она обладала тонким комедийным даром: естественная, мягкая, ироничная, очаровательная. Ее женственность абсолютно чиста, лишена любого намека на вульгарность. Идеальный вкус, безупречность.







Катрин Денев тоже воплощает в себе безупречность. Но это не безупречность хищной чувственности Марлен Дитрих или девичьего очарования Одри Хепберн. Это безупречность сдержанности. Сдержанность, внешняя холодность отличает ее игру и оттеняет совершенную элегантность облика. Денев аристократична, это врожденное качество исключает вульгарность, даже в роли “дневной красавицы” из борделя. Но под маской сдержанности, под холодной позолотой шикарного экранного образа угадываются страсть, воля и тайна. Тайна вечной женственности, которая словно бы спряталась в приподнятых уголках знаменитых губ и смотрит оттуда улыбкой Джоконды.







Какие это были Музы, какие лица… Сейчас я с недоумением смотрю на изображения Пенелопы Круз или Скарлетт Йоханссон. Модные дома приглашают к сотрудничеству актрис, ищут новых “богинь”. Из тех, кого дизайнеры видят в этом образе, мне кажутся достойными его только Моника Белуччи и Сельма Хайек. Но будет ли с кем-то из них ассоциироваться понятие “стиль эпохи”, - большой вопрос…

---

Давно обещанные

Отрывки из книги И. Смирнова “Прекрасный дилетант: Борис Гребенщиков в новейшей истории России”.



“… “туповатой схемке” про разделение искусства на массовое и элитарное Матусов с коллегами противопоставили ясную культурологию, до сих пор не теряющую актуальности. Искусство делится не на массовое и элитарное, а на народное и высокое (т.е. требующее от аудитории специальных знаний), причем они вовсе не противостоят друг другу, а сосуществуют (порою даже в творчестве одного художника) и постоянно обмениваются ценностями. А индустрия суррогата и “элитарный ритуал” лежат в совершенно иной плоскости. Это не искусство вообще.”



“Башлачевское воздействие на Гребенщикова обнаруживается достаточно легко. Дело в том, что БГ, несмотря на “крен в сторону Востока”, - европейский гуманист, достойный сын своего родного Санкт-Ленинбурга. Его мировоззрение, стилистика, образность принадлежат городской культуре XX века. Экскурсы в глубокое (глубже Вертинского) прошлое – опять-таки через библиотеку, то есть через ту же самую городскую книжную культуру. Башлачев тоже закончил университет (Уральский), но природа его поэзии – языческая архаика. По определению Марины Кулаковой, он “расколдовал русский фольклор как спящую красавицу”. Сама лексика его песни:

“Пусть сырая метель мелко вьет канитель,

И пеньковую пряжу плетет в кружева”

- совершенно не из городского обихода.”





“… только семь лет спустя автор (БГ) прямо назвал “источник вдохновения” при создании этого LP (Русский альбом):

“Башалчев после смерти переложил ответственность: “А теперь ты”.

БГ боялся принимать это наследство, как библейский Моисей боялся голоса из огненного куста: “Господи! Пошли другого, кого можешь послать”. И с необычным для себя косноязычием комментировал работу БГ-БЕНДА: “Это превосходит возможности моего словаря. Мы и так все время говорим о вещах, о которых я говорить не знаю, как, не умею…” Почти дословно воспроизводит оговорки Моисея: “Господи, человек я не речистый… я тяжело говорю”.



Цитата из БГ:

“Религия – это как вектор, определяющий направление движения. Культура, - как бы само тело, а религия показывает, что можно делать вот так вот. Север – там, Восток – там… А Бог-то все равно один. Нелепо предполагать, что в России один Бог, а перейдешь десять метров за границу – там уже будет другой. Бог один, а формы его восприятия в разных культурах разные”.



Я ранен светлой стрелой - меня не излечат.

Я ранен в сердце - чего мне желать еще?

Как будто бы ночь нежна, как будто бы есть еще путь -

Старый прямой путь нашей любви.



А мы все молчим, а мы все считаем и ждем,

А мы все поем о себе - о чем же нам петь еще?

Но словно бы что-то не так,

Словно бы блеклы цвета,

Словно бы нам опять не хватает Тебя...



Серебро Господа моего...

Серебро Господа...

Разве я знаю слова, чтобы сказать о тебе?

Серебро Господа моего...

Серебро Господа...

Выше слов, выше звезд,

Вровень с нашей тоской...



Удивительно чистая и благородная современная молитва – ничего подобного в наше время не создано ни одной из “внутриконфессиональных” художественных традиций. Эхом ей отзовется только Башлчевская гитара:

“ Имя Имен взято ветром и предано колоколам.

И куполам не накинуть на Имя Имен золотую горящую шапку”.



“Пресловутая гребенщиковская “эклектика” – не легкомыслие и не дилетантизм, а, если хотите, художественное выражение тезиса современного теолога Ханса Кюнга о “растущем сближении и творческом сосуществовании религий друг для друга во взаимном поиске все большей истины и в Эсхатоне (в последние времена) полностью откроющейся тайны единого и истинного Бога”. А особая расположенность к буддизму отражает тот широко известный факт, что из всех мировых религий буддизм наиболее открыт для “взаимных поисков” и наименее догматичен…”



“Как заметил сам Гребенщиков, “люди воспринимают не стиль писателя или композитора, не слова, не ноты, а энергию, чтобы потом выразить себя”. И далее о своем предшественнике Высоцком: “Как очень хороший актер и абсолютный гений песни, он формулировал то, что носилось в воздухе”. То же можно сказать и о “прекрасном дилетанте” из НИИКСИ. Он хорошо пропел (и отпел) свою эпоху со всеми особенностями (как хорошими, так и дурными), свойственными сознанию (и подсознанию) современников. Но он же и формировал судьбу страны своим творчеством, которое в полном соответствии с классическим определением стало “материальной силой”. Не на том поверхностном уровне, на котором воспринимаются (и быстро забываются) газетные передовицы и постановления правительства, а на более глубоком. Там, где личность применяет к себе модель отношений с миром. И уже из этой модели, которая, как айсберг, на ¾ скрыта во фрейдистских потемках, произрастает поведение в конкретных бытовых или политических ситуациях.



… Исторических деятелей следует судить не по тому, в чем они уступали влиянию среды, а по тому, в чем определили время. Открытий (или, если хотите, уникальных особенностей) Бориса Гребенщикова насчитывается семь…

Первые определили специфику русского рока. Два последних относятся к постсоветской эпохе. Это художественное воплощение идей экуменизма (мостик в XXI век) и общий образ “духовно возрожденной” России, запечатленный для истории в альбомах 1994-96 гг. Гребенщикову чрезвычайно повезло том отношении, что он сохранил творческую энергию, - “способ выражать то, что носится в воздухе”. И не повезло, потому что большинство его открытий благополучно забыты. “Тусовка” мальчиков с гитарами вернулась в тот самый лягушатник, откуда он ее вытащил в начале 80-х. По соседству плещутся деятели прочих жанров. Непрерывная традиция “поющих поэтов”, менявшая за десятилетия формы, но не суть, прервалась. Борины ученики и наследники (Цой, Башалачев) давно мертвы. Теперь он похож на критского художника, которому выпало жить и творить на кануне взрыва вулкана Санторин, и теперь, чудом пережив катастрофу, он бродит по развалинам, наблюдая, как из камней, еще сохранивших фрагменты фресок, убогие завоеватели сооружают загон для скота”.



(с) И. Смирнов, "Прекрасный дилетант", 1999.

---

"alone into the alone"

... emptiness

nothing rests on the mirror

nothing to rest

nowhere to rest...



(с)

---

:)

Флешмоб, подсмотренный у Petit ange



1.Нажимаем на "случайный дневник"

2.Читаем первое слово последнего поста (не считая предлогов, местоимений, чисел, и тд)

3.Идём на www.google.ru

4.Переходим в раздел "картинки"

5.Набираем там это слово

6.Выбираем первую картинку

7.Вставляем в дайрик











...а слово не скажу...

---

Спасибо Black Moon.

Счетчик дней by Arvenktur

---

Приозерск

Вчера я впервые в жизни побывала на территории небольшого городка, расположенного в Ленинградской области (142 км. к северу от Санкт-Петербурга), - Приозерска(он же Корела, он же Кексгольм, он же Кякисалми). Город, который иногда сравнивают с Выборгом, произвел гораздо менее сильное впечатление. Почти полностью разрушенный во время Великой Отечественной войны, он не имеет того очарования старинной архитектуры, каким славен приграничный сосед. Скромное убранство Приозерска соткано из убогих "хрущевок", редких двухэтажных домиков послевоенной застройки и старых деревянных дач. На всей территории города мне удалось найти лишь два обьекта старины - лютеранскую кирху и древнюю крепость Корела.

Кирха произвела на меня впечатление. Здание стилизовано под финское средневековье (мне вспомнился собор 13 века в Турку), - строгое, прямоугольное, с массивной башней, облицованной розовым и голубым гранитом. Наверху виднеется заколоченная колокольня, в глухих стенах - изящные прорези стрельчатых окон. К сожалению, красивая церковь заброшена. Табличка на одной из дверей сообщает, что ныне там находится "центр досуга молодежи".

Второй увиденный обьект, - крепость Корела, - именуется музеем и содержится в несравненно большей чистоте. Построенная в начале 14 века, она словно вросла в землю: низкие стены, сложенные из серого и красного камня, круглая приземистая башня, каменные рвы... На территории крепости проходил фестиваль средневековой культуры, и все примыкающее пространство было заполнено палатками с "рыцарями" и "принцессами". Играла музыка, ряженые мОлодцы пасли во дворе крепости красивых и ухоженных лошадей. Праздничное веселье было любопытно, но все же в такую жару приятнее наслаждаться прохладными красотами северной природы. На том я попрощалась с городком и отправилась к Ладоге, - но, надеюсь, что как-нибудь еще вернусь в маленький уютный Приозерск.

---

Залив

Вчера поздно вечером, уже около полуночи, я была на Заливе. Хотя он находится не очень далеко от моего дома, но я бываю там редко. Вчера решение было спонтанным: мы с другом искали ночное кафе, решили заглянуть. Машина вынырнула из-за серой громады гостиницы “Прибалтийская”, перед глазами распахнулось светлое пространство: широкий берег, усыпанный пивными палатками; молодежь, музыка, гуляющие с питомцами собачники… В первый момент от вида этой суетливой картины стало неприятно, но когда машина остановилась и мы вышли на берег, то все разом стало неважным, - завывания Тани Булановой из колонок кафе, вопли нетрезвой публики, шум города…

Небо над Заливом было золотисто-розовым: почти малиновое вдали, над берегом оно светлело нежной пастелью. Вода казалось совершенно белой, жемчужной. В этом перламутровом сиянии темнели редкие фигуры кораблей, тускло подсвеченные красками заката. Низко, над размытой линией фарватера, висел большой и прозрачный кусок Луны, похожий на ломтик льда.

Я подумала, что надо будет взять камеру и “ловить” Белые ночи на Заливе.