Я уже как-то писала, что люблю иногда послушать Таркана. В кучке моего немецко-британского анархического мусора жизнерадостный турецкий мачо выглядит инородным телом. Но кучка существует для личного пользования, а не для того, чтобы щеголять именами в избранном кругу. Поэтому можете говорить что угодно и про Таркана, и про Океан Эльзы. Я ловлю кайф, и вижу в этом смысл.
Таркан – коммерческий музыкальный проект. Кто с этим спорит. Сделан он крепко, восточная экзотика в нужных пропорциях смешана с европейскими тенденциями популярной музыки. Это как раз мне и не нравится. У него есть песни, где присутствует больше фольклора, больше живых инструментов – подобные вещи куда интереснее. Но не для фольклора же немецкий продюсер вытащил на сцену смазливого турецкого паренька из семьи эмигрантов. Сладкий и нежный голос, красивое лицо, восточный колорит – из этого и слепили звезду под названием Таркан.
Можете мне возражать: в Турции каждый второй парень поет не хуже его. У нас на любом рынке можно найти с десяток таких же коротконогих и длинноресницых мачо. Но меня интересует образ, который существует в этой музыке.
Таркан поет хорошо. Он делает это так, как умеют делать только восточные исполнители – характерно переливается, подрагивая голосом. Теплый, нежный тембр делает впечатление вокала легким и сладостным. Мелодии просты и приятны, аранжировки удачны. Если бы Киркоров не перепел «Шика дам» и прочее, то Таркан бы существовал в умах соотечественников только как западная поп-стар, без параллелей с перьехвостым кретином из семейства Пугачевых. А так – репутация подмочена…
В музыке Таркана, как бы она ни была адаптирована к европейскому уху, присутствует сильный восточный образ. Медленные вещи прозрачны и полны теплого моря, южного ветра, далекого отзвука заунывной песни с минарета. Быстрые танцевальные композиции брызжут горячим солнцем. Национальные инструменты рисуют одну часть жизни: восточные базары, далекие виды природы, острый колорит мусульманской страны. Фрагменты евро-данс добавляют в эту картину звуки большого современного города, автострад и дискотек, отелей и пляжных ресторанов. Это подлинный лик Турции, и потому данная музыка абсолютно честно выполняет свою функцию: рисует искренний художественный образ.
Таркан поет хорошо. Но важно даже не его умение делать это, не свойства вокала. В его голосе, в его манере исполнения есть необыкновенные нотки заунывной и страстной грусти. Подобно маленькой пестрокрылой птичке, он выводит свои трели легко и длинно, доставая их из самого родника своего естества. Кажется, что это существует помимо воли самого певца – настолько естественно он поет, настолько это ВНЕ его. Эти песни – песни желания, а не обладания, песни стремления. Так может петь о женщине только мусульманин – это прикосновения взгляда, а не рук; ветра, а не губ; помысла, а не действия. Колоссальная дистанция, которую преодолевает желание. Клетка для чувства: огромная и полная моря, солнца, ветра… Глубокий и гармоничный образ, который просто нужно разглядеть. И я никогда не скажу, что этот певец нечестен, даже если он взят в оборот, даже если сам он не понимает, как много вкладывает в творимое. Он просто поет, как и миллионы его собратьев – тех, что зазывают туристов в лавки, тех, что готовят в ларьках свою шаверму, тех, что снимают иностранок на пляжах. Песни солнца, почти – Невинности и Опыта.