Недавно прочла в одной статье, что фильм "Лабринит Фавна" Г. Дель Торо был снят по мотивам произведений Артура Мейчена.
Возможно, это так. Хотя обращение к античной мифологии и в частности образу Фавна (Пана) сложно назвать "мотивом Мейчена", ибо этот персонаж существовал до него.
У Мейчена есть повесть "Белые люди", где героиней является девочка-подросток, ставшая жертвой таинственной инициации. Однако античная символика там связана только с Исидой, а основной мифологический источник произведения - кельтские легенды.
Если же вспомнить "Холм грез" Мейчена, то можно назвать тему бегства от реальности, "путешествия души".
Словом, "мотивы Мейчена" в фильме действительно можно найти - если этим заниматься. Я, когда смотрела фильм, даже не вспомнила о любимом писателе.
Для меня Мейчен - это ни в коем случае не сказочник и не фантаст.
Его произведения абсолютно реальны, хотя описывают мистическую двойственность мира.
Скажем, Майринк с гениальной художественной силой раскрывает эту двойственность на примере образа города. Его Прага в "Вальпургиевой ночи" и особенно в "Големе" - это таинственный и жуткий лабиринт, открывающий двери в неизведанное.
У Мейчена ту же роль играет природа. Его описания природы поэтичны и вместе с тем очень реалистичны, они дают поразительно мощное чувство осязания, присутствия и... проникновения в магию.
Этот языческий шаманизм я когда-то обнаружила в поэзии и музыке Дэвида Тибета. Лишь десятилетие спустя, прочитав Мейчена, я поняла, от кого Тибет унаследовал этот дар.
Возвращаясь к фильму "Лабиринт Фавна", вспоминаю: там нет этого волшебного проникновения в чары природы, нет таинственного и полу-реального прикосновения к "завесе тайны". Там есть красивый фантазийный мир, мир фей и фавнов, мир сказки. Но это не имеет отношения к Мейчену и волшебным тайнам его искусства.