Наконец-то я посмотрела культовый фильм «Velvet Goldmine» .

Немного разочарована. Фильм красивый, но смотреть его было скучно.
Претензий много.

Я полагала, что в основном фокусе фильма – личность и творческая биография Дэвида Боуи. И, видимо, режиссер изначально пытался создать нечто подобное. Но Боуи обругал сценарий, запретил использовать свою музыку и вообще – отреагировал отрицательно. Тогда создатели фильма решили «завуалировать» образ главного героя, превратив его из биографического в собирательный. В итоге получилось ни то, ни другое. Сюжет, музыка, сценические имиджи совершенно недвусмысленно говорят именно о Боуи. Однако Боуи как личности в фильме нет. Есть только «блестящая обертка», условная фигура, которая обозначает его образ.

Из-за того, что не прописан главный характер, в ленте нет драматического напряжения. Актеры демонстрируют свою красоту, пляшут и поют, с упоением подражают любимым музыкантам (Мак Грегор в роли Игги Попа явно отрывается). Но отношений между героями нет – хотя сюжетно они обозначены. Актерам нечего играть, действие не развивается. Красивые картинки просто сменяют друг друга. О чем эта картина? О том, как человек предает близких людей ради восхождения к славе? О том, как слава ломает? Что создатели фильма хотели сказать о Боуи? На примере каких отношений они рассматривают его характер? На примере отношений с женой? На примере романа с Вайлдом (Игги)? В линии романа, кстати, все свалено в кучу.

У Боуи действительно были отношения с Игги Попом - творческие и личные, о любовной составляющей мы можем лишь гадать. Однако в фильме сексуальная подоплека является главной, а в качестве «публичных доказательств» приводятся знаменитая фотография и не менее знаменитый сценический номер «минет гитаристу». Это – пример представления о «собирательности образа», демонстрируемой режиссером. Фотография «поцелуя» (кстати, поцелуй под вопросом) в реальности относится к Лу Риду, с которым Боуи тоже тесно общался. «Сценический минет» Боуи делал своему гитаристу Мику Ронсону, с которым в реальности вряд ли могли быть любовные отношения, ибо Ронсон интересовался исключительно женщинами. Наконец, упоминание о «двух голых мужчинах в постели», сделанное в фильме женой, относится к дуэту Боуи-Джаггер. Что там было в реальности – никто не знает, включая, похоже, самих участников оргии. Однако в кино все это соотнесено с псевдо-Игги. Странный пример «собирательности образа» - главным образом, из «желтых слухов», относимых к жизни конкретных людей. Я вполне понимаю Боуи, который прочел сценарий и послал создателей фильма куда подальше. Причина не в «разглашении тайн», ибо Дэвид давно уже не скрывает своего бурного прошлого. Причина в том, что для выдумки фильм слишком биографичен, а для биографии слишком условен.

Впрочем, создателей ленты тоже можно понять. Особенно если догадаться, что в образе журналиста, раскрывающего историю прототипа Боуи, выведен один из них. Когда-то этот человек был поклонником музыканта, он вырос на глэм-роке. Сценический образ Боуи помог ему найти себя, найти своих, понять свою сексуальность. «Velvet Goldmine» - отчетливо «голубой» фильм. Автор видел и хотел изобразить Боуи именно в образе гей-иконы 70-х. В угоду этой цели из кинобиографии исчезли почти все женщины (кроме жены), с которыми у Боуи были заметные отношения – Хермион, Дана Гиллеспи, Марианна Фейтфул, Аманда Лир и многие другие. В центре внимания - отношения с мужчинами, о которых мы почти ничего не знаем. Режиссер имел право на такую трактовку образа – в конце концов, это ЕГО видение любимого артиста. Однако тактичнее было бы в таком случае сделать главного героя более условным, далеким от реального персонажа.

Пару слов надо сказать о кино-герое. Актера Джонатана Рис-Майерса, сыгравшего псевдо-Боуи, можно назвать женственным и изящным. Он красиво двигается, обыгрывает речь и мимику прототипа, делает «демонические взоры». Но на этом его достоинства заканчиваются. В нем есть андрогинность – и это все, что роднит его с Боуи. В нем нет того, что сделало Боуи великим – абсолютной исключительности, присутствия неземного, чужеродного. Его исключительность выходит далеко за рамки двуполости. Но режиссер, похоже, этого не видит. И во всем фильме нет попытки передать это. Даже эксплуатация «звездной темы» через тему Оскара Уайлда и образы космических тел подспудно связана в картине с гомосексуальностью.

Напоследок надо сказать о хорошем. Хотя Боуи запретил использовать в фильме свою музыку, лента от этого ничуть не потеряла. В фильме прекрасный саундтрек - там есть и T-Rex, и Roxy Music, и всяческие каверы, и очень добротная, красивая музыкальная подделка под Боуи. Плюс к саундтреку – яркие сценические номера, в которых стилистика глэм-рока не просто представлена, а словно бы переосмыслена – в еще более ярких, сексуальных и фееричных красках.

Это фильм о культурной эпохе, и режиссер говорит о ней языком сказочника – все чуть приукрашено, пропитано театральностью, осыпано блестками и овеяно ностальгией. Блестящий вихрь, который прошел через 70-е и исчез, изменив лицо поколения... но не окружающий мир.