Посмотрела «Царя».
Читала в сети массу отрицательных отзывов, была готова к худшему. Однако не в восторге, но и не в ужасе.
Относительно «Острова» того же Лунгина тоже говорили – мол, фальшивка. Дескать, и монахов тогда не было (в советские времена), и сюжет неправдоподобный, и православная жизнь показана плохо, и актерский состав играет кто-в-лес-кто-по-дрова, и финал голливудский.
Но Лунгин ведь снимал притчу. Поэтому и допустил условности. А правда, сердцевина картины - Мамонов и Остров - как образ одновременно мира и человеческой души. И борьбы в этой «пустыне добра и зла».
«Царь» показался мне своеобразным продолжением «Острова». Это не исторический фильм, это новая притча. Можно сказать – о том, как безобразна тирания и как безропотен народ. О русском понятии власти. О диалоге власти и церкви. Но вот беда – диалога-то нет! Потому что Царь не слышит представителя Церки. Это диалог глухого с парализованным.
Собственно, Царь в фильме совершенно не грозен. Он безумен, фанатичен и жалок. Он очевидно страдает, но излечится не может. Как в том анекдоте - «плакали и кололись». Мамонов делает роль обьемной. Болезнь его героя – не царская, а общечеловеческая. Слышать только себя. Видеть только что, что хочешь видеть. Бояться своего страха.
Это снова фильм о «пустыне добра и зла». Не в стране, конечно, где добро – церковь, а зло – власть. А в душе Царя, который планомерно загоняет себя в ад (для Мамонова эта роль обратна той, что он играл в «Острове»). И еще – в душах людских. Потому что народ, окружающий Царя, действует ровно по тем же принципам - «плакали и кололись». Заведомо обреченная борьба митрополита выглядит печально. Для меня убедителен момент, когда он молится на берегу реки – в этом есть такая безнадежность... Для меня не убедителен финал с «просветлением». Бог давно покинул этого царя и эту страну. Все будет повторяться много раз.
И в этом фильм страшен.