Не хотела об этом писать, но на днях пришлось немного подискутировать на эту тему. Взбудоражить, так сказать, творческую мысль. И теперь меня прет.
В этом (уходящем уже) году мне довелось поработать в одной фирме, которая занималась
возрождением традиций русской культуры, а именно, - проведением балов и светских салонов (в духе начала XX века). Для того, чтобы представить масштаб деятельности этой фирмы, скажу – все мероприятия проходили во дворцах Петербурга и Пушкина, с привлечением артистов и коллективов. С точки зрения профессиональной замечу, что это были не просто зрелища, а действа, рассчитанные на непосредственное участие публики. Был раскрыт, выражаясь неприличным проф. языком, педагогический аспект активизации зрителя, - обучение танцам, этикету, изучение заданной эпохи. В общем – светлая и чистая идея возрождения русской культуры в действии. Есть одно маленькое “но”. Вопрос, - какой культуры?
читать дальше
На мой взгляд, в современном российском обществе существует необходимость в создании определенного культурно-социального языка. Заказчиком этого явления должна выступить так называемая “новая буржуазия”. Дело в том, что “новые русские” уже давно вышли из красных пиджаков и “Владимирского централа”. Понемногу обретая внешние черты цивилизованных людей, они занялись внутренним поиском “имиджа поколения”, - имиджа, который стер бы следы всего того, что является “блатным”.
Поиск, как я наблюдаю, пошел по двум направлениям. С одной стороны, еще крепко в умах сидит совковое прошлое. Большинство этих новых русских функционеров, - бывшая элита комсомола, - отсюда соцзаказ. В Москве и Петербурге прошла целая серия дорогих и модных мероприятий, выдержанных в духе соцреализма, - с транспарантами, горнами, трибунами и пионерками без трусов. Потешились, но быстро утомились. Слишком близко еще все это в памяти.
Таким образом, осталось лишь одно направление, - традиции русского дворянства. Для каждого плебея во все времена есть одна единственная мечта, - стать аристократом. Разве не прекрасно это, - взять в Эрмитаже на прокат костюм (точную копию платья императора или императрицы), подъехать к воротам дворца в карете или в лимузине, выпить на входе водки и закусить семгой, и шагнуть в мир мрамора, золота и классической музыки. Так в течении веков, начиная с эпохи Петра I, делали в России “самые крутые”. Так надлежит делать нынешним “самым крутым”.
Проблема только в одном, - в том, что предки этих людей, шагающих ныне по пышным залам дворцов, когда-то подавали в черных сенях лошадей для карет и убирали конский навоз. Занимались, как говорил Профессор Преображенский, “чисткой сортиров”, прямой своей обязанностью. А позже они же, размахивая революционными флагами, какали в драгоценные вазы, писали на ковры и растаскивали царскую утварь по карманам. Да и теперь, честно говоря, они делают то же самое, - только немного по-другому и в масштабе всей страны, а не одного отдельно взятого дома.
Идею возрождения балов, с восторгом подхваченную нынешней “буржуазией”, впервые реализовали на Западе. Это естественно, - туда сбежала уцелевшая часть русского дворянства. Толстой-Милославский устраивает в Лондоне ежегодные балы, на которых собираются все живущие за границей представители русской аристократии. Значение подобных мероприятий абсолютно понятно – это функция памяти, закрепления и передачи традиций от одного поколения к другим. Древние княжны и князья, еще говорящие по-русски и помнящие Россию, уходят, а их потомкам, родившимся на чужбине, необходимо вещественно прикоснуться к жизни национальной общины и определенного культурного слоя. Эти люди имеют абсолютное историческое право на проведение подобных мероприятий.
Я не хочу сказать, что такое явление, как современная русская попытка возрождения балов, представляет из себя нечто сугубо отрицательное. С точки зрения педагогики и образования это, безусловно, полезно, ведь “новые русские” на подобных действах вынуждены слушать классическую музыку и обучаться танцам, вместо того,чтобы
глазеть на голых стриптизерш или крутить рулетку. Внешнее воспроизведение форм культурного досуга, - это прекрасно.
Но ни о каком глубоком возрождении традиций здесь не может быть и речи. Даже в случае с балами Толстого-Милославского. Все дело в том, что светская культура, которая начала формироваться при Петре I, прошла в своем развитии те этапы, которые были обусловлены исторически и социально. Балы были не просто частью досуга, но формой социального существования и общения. Вместе с уничтожением государства и культуры невозможно восстановить части утраченного и заставить их функционировать, как прежде. Страна другая, время другое, а главное, - люди другие.
Что же касается интереса современности к переломной эпохе начала XX века и “артистическим салонам”, то здесь – немного другие истоки, о которых я пока говорить не буду, но которые тоже очень интересны. Возможно, еще немного поразмыслю, и напишу.
Что же касается работы в фирме, то я ей благодарна за опыт, за документальное ознакомление с балами Толстого-Милославского, за познание особенностей новых русских балов, и за все эти выводы. Ушла я оттуда, кстати, по собственному желанию, меня просили остаться. А мне так и хватило духа сказать, что я обо всем об этом думаю. Меня бы не поняли, но обиделись. А я не имею такой цели, - оскорбить кого-либо. Я говорю о вещах по-настоящему глубоких и печальных.
Я не хочу сказать, что отделяю себя от всего народа в целом и от тех людей, которые пытаются оглянуться назад. Мои предки если и не какали в вазы, то по крайней мере отреклись. Их можно понять, - они не успели или не смогли сбежать. Их можно оправдать, - они все равно служили тому месту, где родились, - если не государству, то земле. Но они выбрали жизнь в новой России, стали другими. И, хотя у меня есть дворянские корни, я все равно считаю, что не имею права надевать платье графини и играть в аристократию. Этой культуры больше нет, ее уничтожили. И попытка так называемого “возрождения” – это не более, чем новый акт бессмертного шедевра Мольера, комедии “Мещанин во дворянстве”.
Ибо есть на свете вещи невозвратимые.