Stella Maris
Английский сопровождал меня с детства. Моя бабушка была преподавателем, лингвистом и переводчиком. Иногда она разговаривала со мной исключительно на английском. Звук этой речи был довольно привычен. Потом случился Дэвид Боуи и вся британская музыка иже с ним.
Интересом к содержательной части языка я обязана именно Боуи. Он дал мне желание понимать, и я начала переводить тексты.
Художественным восторгом я обязана Нику Кейву. Он научил меня читать и видеть образы речи.
Но «открыл» для меня язык Дэвид Тибет. Он научил меня слушать. Он открыл для меня те грани восприятия языка, которые лежат вне логики, в сфере чистых ощущений.
Немецкий я никогда не изучала. До определенного времени он казался мне набором ужасных лающих звуков. Переворот в сознании совершил Бликса Баргельд. В его устах немецкий язык обретает зримые формы – от шелковой ленты до кнута и пряника.
О существовании украинского языка я долгое время вообще не подозревала. То, что я принимала за оный, на самом деле представляет из себя русскую речь, перемешанную со всякими звуковыми недоразумениями (вспомним Верку Сердючку). Естественно, такой вариант «языка» казался абсурдным и воспринимался иронично.
Разумеется, «открыл» для меня язык Святослав Вакарчук. Когда я купила себе диск Океана Эльзы и начала его слушать, то удивлению моему не было границ: я не понимала почти ни слова. В отстраненности восприятия была своя прелесть - я слушала не слова, но звуки. И так пришла гармония.
Помимо ОЕ, я слышала еще много украинских коллективов. Но никто из поющих не смог раскрыть для меня красоту и мелодику языка так, как это сделал Вакарчук. Он ведь поет по-соловьиному, с присущей одному ему переливчатостью: от мягких согласных до твердых гласных, от скользкого «ь» до гортанной неправильной «р».
… если бы вы знали, как я кайфую, когда слышу «просто мени так хочеЦЬЯ»…
Интересом к содержательной части языка я обязана именно Боуи. Он дал мне желание понимать, и я начала переводить тексты.
Художественным восторгом я обязана Нику Кейву. Он научил меня читать и видеть образы речи.
Но «открыл» для меня язык Дэвид Тибет. Он научил меня слушать. Он открыл для меня те грани восприятия языка, которые лежат вне логики, в сфере чистых ощущений.
Немецкий я никогда не изучала. До определенного времени он казался мне набором ужасных лающих звуков. Переворот в сознании совершил Бликса Баргельд. В его устах немецкий язык обретает зримые формы – от шелковой ленты до кнута и пряника.
О существовании украинского языка я долгое время вообще не подозревала. То, что я принимала за оный, на самом деле представляет из себя русскую речь, перемешанную со всякими звуковыми недоразумениями (вспомним Верку Сердючку). Естественно, такой вариант «языка» казался абсурдным и воспринимался иронично.
Разумеется, «открыл» для меня язык Святослав Вакарчук. Когда я купила себе диск Океана Эльзы и начала его слушать, то удивлению моему не было границ: я не понимала почти ни слова. В отстраненности восприятия была своя прелесть - я слушала не слова, но звуки. И так пришла гармония.
Помимо ОЕ, я слышала еще много украинских коллективов. Но никто из поющих не смог раскрыть для меня красоту и мелодику языка так, как это сделал Вакарчук. Он ведь поет по-соловьиному, с присущей одному ему переливчатостью: от мягких согласных до твердых гласных, от скользкого «ь» до гортанной неправильной «р».
… если бы вы знали, как я кайфую, когда слышу «просто мени так хочеЦЬЯ»…