Stella Maris
Только что осознала, что когда-то мною было написано стихотворение на тему Титаника. Я даже назвала его так (правда, в шутку). Стих был навеян не той песней, что приведена в предыдущем посте. Но теперь оказался вдруг ей созвучен.
Так что публикую здесь, в качестве исключения.
Титаник.
Я просыпаюсь в пыли.
Что это? Шум? Голоса?
Сидим еще на мели
Или подняты паруса?
Слышу вопль: «Ужин готов!»
Слышу топот матросских ног...
«Чертова дюжина ртов!» –
Рычит ругательства кок.
Под дверью растет пятно –
Это юнга крадется в трюм.
Ворует матросам вино,
Себе отсыпает изюм...
Меня не влечет их пир.
Я – крыса на бочке зерна.
Этот корабль – мой мир,
Капитану его я верна.
Злобный юнга свистит в темноте:
«Крыса! Эй, ты не любишь вино»?
Капитан мой, как ты и где?
Я в тебя влюбилась давно,
И ночами бесстыдно пила
Тишину твоих снов. Ты пил ром.
Каждый вздох твой я берегла...
Но вчера грянул яростный гром.
В той каюте, где был райский сад!
В той постели, где цвел мой цветник!
Капитан, ты устроил мне ад,
Разглядев голый хвост между книг.
Для меня это тьма, это крах –
Тот удар твоего кулака...
Ром, осколки, безумие, страх,
Свист летящего вслед сапога...
Униженне... Боль... Человек!
Как дожить мне до нового дня?
Оборви мой крохотный век...
Капитан, пристрели меня.
Может, смерть моя в этом углу?
Вот капкан на меня, вот и яд...
Лишь вчера я смотрела сквозь мглу
Как раскрытые губы блестят,
Как белеет спокойная грудь,
Стебли пальцев и зерна ногтей...
Капитан, только море – твой путь,
Ни огня, ни жены, ни детей!
Кто-то снова крадется в трюм.
Это боцман! Заметит – убьет.
Почему он так странно угрюм?
Почему не гуляет, не пьет?
Что он ищет в бочонке? Там соль.
Мутный отблеск железа... Наган!
И в сознанье врезается боль -
Это бунт, капитан... Капитан!!
На порог. Я бегу. Я жива.
Справа громкие крики и смех,
Да соленые злые слова –
Веселитесь, матросы, за всех!
Духота, запах тел, чей-то бас,
Карта «джокер» в луже вина...
Выпивала и я бы за вас,
Но от страха до дури пьяна.
Поворот, коридор, белый трап.
Болят лапы, отдавленный хвост...
Справа громкий и радостный храп –
Это вахтенный держит свой пост.
Вот и дверь, обрывается бег.
Был тут лаз незаметный один...
Да, я зверь, но ты знай, человек –
Только Бог нам сейчас господин!
Белый китель. Бинокль. Штурвал.
Утопи меня, смой, океан!
Он прекрасен, как вспененный вал!
Пристрелят тебя, капитан...
«Что там в трюме? Что, кормите крыс?!»
Грохот, скрежет и крик: «Борт пробит!»
Наш корабль падает вниз,
Словно вспоротый лезвием кит.
Резкий крен и вопль сквозь вой:
«Братцы, что это?! Бог, помоги!..»
Капитан, я здесь, я с тобой...
В коридоре чьи-то шаги.
«Это что?! Боцман, мать! Всех сюда!»
Темнота, гул и треск, стук волны...
Капитан, откуда вода?
Живой ком у мокрой стены.
Чей-то крик и удар, затем всплеск.
Боцман валится с ног, но – бросок –
Между пальцами тоненький блеск.
В белый китель под левый сосок.
Снова крен. Затем хрип. Тишина.
На воде мелко пляшут круги...
Нож достал до самого дна.
Положи его, боцман. Беги.
Все равно – рукоять под ребром,
И из трюма хлещет фонтан,
Горьковатый, как пролитый ром...
Я плыву к тебе, мой капитан!
Здесь воды - в человеческий рост.
Залезаю на белую грудь.
Ты не хочешь отрезать мне хвост?
Постигай же великую суть...
Я с тобою теперь навсегда.
Остаетя вдохнуть еще раз
И смотреть, как накроет вода
Серый блеск остановленных глаз.
Целовать, обнимать, и – нырнуть.
«Капитан, есть спасательный круг?»
«О, мадам, я согласен тонуть
В бездне женских ласковых рук».
1998.
Так что публикую здесь, в качестве исключения.
Титаник.
Я просыпаюсь в пыли.
Что это? Шум? Голоса?
Сидим еще на мели
Или подняты паруса?
Слышу вопль: «Ужин готов!»
Слышу топот матросских ног...
«Чертова дюжина ртов!» –
Рычит ругательства кок.
Под дверью растет пятно –
Это юнга крадется в трюм.
Ворует матросам вино,
Себе отсыпает изюм...
Меня не влечет их пир.
Я – крыса на бочке зерна.
Этот корабль – мой мир,
Капитану его я верна.
Злобный юнга свистит в темноте:
«Крыса! Эй, ты не любишь вино»?
Капитан мой, как ты и где?
Я в тебя влюбилась давно,
И ночами бесстыдно пила
Тишину твоих снов. Ты пил ром.
Каждый вздох твой я берегла...
Но вчера грянул яростный гром.
В той каюте, где был райский сад!
В той постели, где цвел мой цветник!
Капитан, ты устроил мне ад,
Разглядев голый хвост между книг.
Для меня это тьма, это крах –
Тот удар твоего кулака...
Ром, осколки, безумие, страх,
Свист летящего вслед сапога...
Униженне... Боль... Человек!
Как дожить мне до нового дня?
Оборви мой крохотный век...
Капитан, пристрели меня.
Может, смерть моя в этом углу?
Вот капкан на меня, вот и яд...
Лишь вчера я смотрела сквозь мглу
Как раскрытые губы блестят,
Как белеет спокойная грудь,
Стебли пальцев и зерна ногтей...
Капитан, только море – твой путь,
Ни огня, ни жены, ни детей!
Кто-то снова крадется в трюм.
Это боцман! Заметит – убьет.
Почему он так странно угрюм?
Почему не гуляет, не пьет?
Что он ищет в бочонке? Там соль.
Мутный отблеск железа... Наган!
И в сознанье врезается боль -
Это бунт, капитан... Капитан!!
На порог. Я бегу. Я жива.
Справа громкие крики и смех,
Да соленые злые слова –
Веселитесь, матросы, за всех!
Духота, запах тел, чей-то бас,
Карта «джокер» в луже вина...
Выпивала и я бы за вас,
Но от страха до дури пьяна.
Поворот, коридор, белый трап.
Болят лапы, отдавленный хвост...
Справа громкий и радостный храп –
Это вахтенный держит свой пост.
Вот и дверь, обрывается бег.
Был тут лаз незаметный один...
Да, я зверь, но ты знай, человек –
Только Бог нам сейчас господин!
Белый китель. Бинокль. Штурвал.
Утопи меня, смой, океан!
Он прекрасен, как вспененный вал!
Пристрелят тебя, капитан...
«Что там в трюме? Что, кормите крыс?!»
Грохот, скрежет и крик: «Борт пробит!»
Наш корабль падает вниз,
Словно вспоротый лезвием кит.
Резкий крен и вопль сквозь вой:
«Братцы, что это?! Бог, помоги!..»
Капитан, я здесь, я с тобой...
В коридоре чьи-то шаги.
«Это что?! Боцман, мать! Всех сюда!»
Темнота, гул и треск, стук волны...
Капитан, откуда вода?
Живой ком у мокрой стены.
Чей-то крик и удар, затем всплеск.
Боцман валится с ног, но – бросок –
Между пальцами тоненький блеск.
В белый китель под левый сосок.
Снова крен. Затем хрип. Тишина.
На воде мелко пляшут круги...
Нож достал до самого дна.
Положи его, боцман. Беги.
Все равно – рукоять под ребром,
И из трюма хлещет фонтан,
Горьковатый, как пролитый ром...
Я плыву к тебе, мой капитан!
Здесь воды - в человеческий рост.
Залезаю на белую грудь.
Ты не хочешь отрезать мне хвост?
Постигай же великую суть...
Я с тобою теперь навсегда.
Остаетя вдохнуть еще раз
И смотреть, как накроет вода
Серый блеск остановленных глаз.
Целовать, обнимать, и – нырнуть.
«Капитан, есть спасательный круг?»
«О, мадам, я согласен тонуть
В бездне женских ласковых рук».
1998.
-
-
07.06.2005 в 20:51Тишину твоих снов.
- вот это... так точно. так остро, так чудно.
я думала: стихотворение закончится, через несколько строф - раз, и закончится; а оказалось - бунт, и на этих словах похолодела, так неожиданно - откликнулось.
и скорость, и осязаемость - каждого слова.
очень и очень - не понравилось даже, слово "понравилось" такое мелкое, такое плоское, не вмещает всего.
затянуло.
-
-
07.06.2005 в 21:47а я читаю "на свежую голову" - плохо, надо переписывать. но не хочется.
затянуло - это хорошо...
-
-
07.06.2005 в 23:12-
-
07.06.2005 в 23:33-
-
14.06.2005 в 20:32Стебли пальцев и зерна ногтей... - это в самое сердце, правда.
посильнее наутилусовского, на мой взгляд.
спасибо!
-
-
14.06.2005 в 21:27Ух, приятно!
"Почищу" его - будет блестеть. Станет лучше.
Спасибо
-
-
15.06.2005 в 00:56И, если позволишь опять музыкальную ассоциацию, на этот раз - Жак Брель. Просится музыка, похожая одновременно на его "Амстердам" и на его "Ne me quittes pas" ("If you go away"
-
-
15.06.2005 в 12:49А, Бреля я знаю. "Ne me quittes pas" - на это, наверное, похоже... Хотя (по секрету) этот стих был навеян песней Nick Cave "John Finns Wife". К содержанию стиха содержание песни отношения не имеет. Дело в музыке, в драматургии самой мелодии.
-
-
15.06.2005 в 12:56Кейва надо послушать, спасибо.
-
-
16.06.2005 в 10:58А почему крыса?
-
-
16.06.2005 в 15:15Автор не знает